Переквалификация и прекращение в суде уголовного дела

Впервые в моей практике судебный эксперт, привлеченный органом предварительного следствия для производства медицинской судебной экспертизы по уголовному делу, помог стороне защиты добиться в суде переквалификации действий подсудимого на менее тяжкую статью и прекращения уголовного дела.

Органами предварительного следствия моему подзащитному Г. было предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 111 Уголовного кодекса РФ, – умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, и была избрана мера пресечения в виде домашнего ареста.

На всякий случай напомню, что наказание по данной статье предусматривает лишение свободы на срок до 8 (восьми) лет.

Согласно обвинительной версии Г. 07 августа 2016 года, около 00 часов 30 минут, находясь возле дома по установленному адресу, на почве внезапно возникших личных неприязненных отношений, нанес потерпевшему С. удар в область головы, в результате которого С. были причинены:

открытая черепно-мозговая травма, ушиб головного мозга средней тяжести с формированием множественных очагов ушиба двух видов обеих лобных долей, острая малая эпидуральная гематома левой височной области, травматическое САК, пневмоцефалия, перелом костей свода и основания черепа слева, гемотимпанум слева, отгематорея слева, что по признаку вреда здоровью для человека квалифицируется как тяжкий вред здоровью.

По мнению стороны защиты, из доказательств, добытых в ходе предварительного следствия, какие-либо основания для вывода о наличии в действиях обвиняемого Г. признаков состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 111 УК РФ, полностью отсутствовали.

Допрошенный с участием защитника в качестве подозреваемого и обвиняемого Г. показал, что причиной конфликта между ним и потерпевшим С. стало совершение последним мочеиспускания в общественном месте. Г. сделал С. замечание, после чего между ними возник конфликт, в ходе которого Г. нанес С. удары. При этом С., отходя назад, не удержал равновесие и упал, ударившись головой об асфальт. Г. заявил, что умысла на причинение тяжкого вреда здоровью С. у него не было. Он не мог предвидеть возможности падения С., удара его о твердую поверхность и наступления тяжких последствий.

Допрошенные по делу потерпевший С. и свидетели, по моему мнению, не сообщили о каких-либо фактах, дающих основания считать установленным не только наличие у Г. умысла на причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего, но и нанесение Г. потерпевшему С. ударов со значительной силой.

При назначении медицинской судебной экспертизы мною, среди прочих вопросов, был задан ключевой вопрос эксперту, который, естественно, не был поставлен следователем:

Могли ли полученные повреждения у потерпевшего С. образоваться в результате его падения с высоты собственного роста?

Ходатайство защитника о постановке данного вопроса перед экспертом следователем было удовлетворено, вопрос был внесен в постановление о назначении судебной экспертизы.

По результатам проведенного исследования судебный эксперт на вопрос защитника ответил положительно:

«из пункта 2 выводов заключения эксперта… следует, что линейный обширный характер перелома черепа, анатомическая локализация отмеченных повреждений и расположение перелома костей черепа и очагов ушиба головного мозга соответственно противоположным полюсам мозга указывают на получение С. тяжелой черепно-мозговой травмы в результате инерционной травмы головы, которая характерна для удара головой о широкую жесткую поверхность массивного предмета.

В данном случае возникновение инерционной травмы головы ситуационно может быть связано с падением С. из исходного положения стоя назад, с поворотом вправо в процессе падения, которое завершилось ударом правой теменно-затылочной областью о жесткий тупой твердый предмет с широкой травмирующей поверхностью.

В данном случае судебно-медицинские критерии для дифференцированного решения вопроса о том, было ли падение С. самопроизвольным или не самопроизвольным, то есть вызванным посторонним воздействием, отсутствуют ввиду отсутствия повреждений, образовавшихся от воздействия ограниченного тупого твердого предмета (рука, кулак, нога и т.д.).»

Вместе с тем, указанное обстоятельство никоим образом не смутило органы предварительного следствия и прокуратуры, которые в обвинительном заключении оставили Г. прежнюю квалификацию по тяжкому составу преступления, изменив текстовку обвинения таким образом, чтобы создавалось ощущение именно умышленного причинения тяжкого вреда здоровью потерпевшего.

По окончании предварительного следствия мною была достигнута договоренность с потерпевшим С. о возмещении ему причиненного морального вреда. Первоначальный размер суммы, озвученный представителем потерпевшего, в ходе переговоров, был снижен мною в пять раз, что позволило моим доверителям закрыть этот вопрос перед судом.

Поскольку квалификация по делу не изменилась, мною было получено заявление от потерпевшего следующего содержания: «Если суд признает подсудимого виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 111 УК РФ, прошу не назначать ему строгое наказание, связанное с реальным лишением свободы. Если же суд признает подсудимого виновным по другой, менее тяжкой, статье УК РФ, предусматривающей возможность прекращения уголовного дела за примирением сторон, прошу уголовное дело в отношении Г. на этом основании прекратить».

Понятное дело, что правовая конструкция подобного заявления, равно как и возможность вынесения после стадии прений постановления о прекращении уголовного дела вместо обвинительного приговора суда, вызывали у меня определенные сомнения, однако в правильности подобной формулировки я был уверен на сто процентов.

Перед началом судебного заседания я торжественно зачитал данное заявление и приобщил его к материалам уголовного дела. Потерпевший, присутствовавший в зале суда, полностью подтвердил содержание документа и добровольность его составления.

Далее происходила стандартная процедура судебного разбирательства: допрашивались по обстоятельствам дела потерпевший, свидетели, исследовались материалы дела.

Когда дошла очередь до заключения эксперта, сторона защиты отдельно акцентировала внимание суда на интересующих ее выводах.

Государственным обвинителем было принято решение о допросе судебного эксперта.

Проанализировав возможные вопросы, которые сторона защиты могла бы задать эксперту, я пришел к выводу, что таковых у меня быть просто не может, поскольку выводы эксперта меня полностью устраивают. Осталось всего лишь убедиться в их правильности со слов самого исполнителя.

В ходе допроса прокурор «пытал» эксперта по полной, стараясь добиться от него заключения, что повреждения потерпевшего могли произойти именно от нанесения ударов подсудимым. Но эксперт, надо отдать ему должное, выдержал пытки стойко.

«Могли ли полученные повреждения образоваться от ударов подсудимого? Ведь именно удары стали причиной их возникновения?» — не унимался прокурор.

«Да, конечно же, могли, — согласился эксперт. И после небольшой паузы добавил: — «При условии, если бы подсудимый ударил потерпевшего тяжелым предметом с прямой плоской поверхностью, например, столешницей или массивной доской. Но как следует из обстоятельств дела, этого не произошло».

Моему восхищению ответами эксперта не было предела. Я сидел и сжимал пальцы крестиком.

По окончании допроса прокурор попросил перерыв и открыл Уголовный кодекс.

«Напомните, что просит потерпевший?» — после изучения статей обратился он к судье. В ответ судья вновь огласила просительную часть заявления потерпевшего.

«Это что же получается, — задумчиво произнес прокурор, посмотрев на меня, – сто восемнадцатая и прекращаем?»

В ответ я молча кивнул головой.

07 июля 2017 года по итогам судебного разбирательства по уголовному делу в отношении Г. постановлением Щелковского городского суда Московской области действия подсудимого были переквалифицированы с части 1 статьи 111 УК РФ на часть 1 статьи 118 УК РФ – причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности, и уголовное дело было прекращено за примирением сторон.

Адвокат В.Ю. Бондарчук